АТЛАС ТИБЕТСКОЙ МЕДИЦИНЫ . Свод иллюстраций к медицинскому трактату XVII века ["Вайдурья-онбо" или "Голубой берилл"]. Альбом/Колл. авт. — М.: ООО "Издательство АСТ-ЛТД", 1998. — 592 с., ил.

ISBN 5-15-000369-7.

Атлас тибетской медицины — уникальный свод иллюстраций к медицинскому трактату XVII века, по которому учились поколения тибетских медиков. В альбоме воспроизводятся все 76 листов свода, хранящегося в Краеведческом музее г. Улан-Удэ. Каждый лист снабжен пояснениями, все подписи к рисункам переведены с тибетского. Во вступительной статье рассказывается об истории тибетской медицины, памятник анализируется как часть теоретического сочинения и как произведение искусства.

С одержание иллюстраций к трактату "Голубой берилл" может быть понято только в целостном контексте средневековой культуры Тибета, система которой включала не только картину мира и философское миропонимание в рамках буддийского учения, но и элементы рационально-опытных знаний о природе и человеке, а также традиционные воззрения, обычаи, многовековые автохтонные верования и обряды, бытовавшие в Тибете задолго до проникновения буддизма.

Значение свода как памятника средневековой культуры определяется и взаимосвязью медицины со всей системой древних и средневековых знаний народов Азии, и спецификой самой медицинской науки, которая рассматривала вопрос о здоровье широко. Средневековую тибетскую медицину можно назвать наукой о жизни, ее целесообразном устройстве на "благо всех живых существ". Человек — часть природы, и поэтому он испытывает влияние всех сил неба иземли: космоса, движения светил, смены дня и ночи, сезонов года, климата и ландшафта, гор, вод, земли, растений и животных. В соответствии с этим он должен соотносить образ своей жизни с сезонами года, климатом и географической средой — носить подходящую одежду, употреблять определенную пищу, соразмерять время работы и отдыха, находиться в надлежащем помещении и так далее. Взаимодействие человека с природой ограничивается рядом табу и моральных запретов — нельзя без соответствующих обрядов, жертвоприношений и покаянных молитв духам земли, дерева, камня и воды, копать землю, дробить камни, рубить деревья, засорять водные источники, устраивать запруды. Болезни и смерть трактуются как нарушение естественных и нравственных законов бытия в социальной и природной среде. Этот вопрос специально рассматривается в сочинении Сангье Гьяцо "Кхогбуг" в том разделе, где объясняется взаимосвязь астрологии имедицины. От нравственного состояния общества зависит нормальный порядок не только в жизни людей, но и во всей природе, а также сила и слабость небесных божеств — покровителей изащитников людей.

Комплексная трактовка здоровья, причин заболеваний и средств их излечения базируется на целостности средневекового мировоззрения. Сангье Гьяцо пишет, что в "Голубом берилле" ("Вайдурья-онбо") согласованы различные индийские традиции, использован опыт "восемнадцати наук", учение великих йогов о средствах сохранения и продления жизни; различные методы предвидения, предсказания, магического воздействия сочетаются с буддийской этикой — безграничным милосердием ко всем живым существам.

Как было сказано выше, Сангье Гьяцо изучал все десять буддийских наук, в число которых входили и небуддийские, такие традиционно индийские науки, как медицина, астрология, технология, грамматика, лексикология, теория поэзии, музыки и танца. Владение этим культурным наследием проявляется во всех трудах Сангье Гьяцо, в том числе и в своде иллюстраций к трактату "Голубой берилл", который создавался под его руководством. Сангье Гьяцо стремился связать многовековое культурное наследие Индии и Тибета с буддийским учением о мировом порядке, содержании и назначении человеческого бытия, но добиться органического сочетания не всегда удавалось. Буддийские догматические положения, инкорпорированные в главы комментария, прочитываются как вставки, не имеющие прямого отношения к содержанию медицинского текста.

Трактаты "Четверокнижие" ("Чжуд-ши") и "Голубой берилл" -памятники тибетской медицины, но в первом из них превалируют традиции индийской медицины, во втором — опыт различных восточных систем врачевания не только синтезирован, но и увязан с образом жизни тибетцев, с их обычаями и воззрениями. Это определило специфику постановки и трактовки вопросов здоровья, болезней, жизни и смерти человека в тибетской медицине XVII-XVIII веков. Если в индийской медицине в основном уже преобладало рациональное понимание этиологии телесных недугов, за исключением психических заболеваний, главной причиной которых считалось воздействие сверхъестественных сил, то в тибетской медицине в классификации всех болезнетворных факторов взаимосвязаны не только первоэлементы (четыре или пять), нарушение баланса трех физиологических энергий: "пневмы", "желчи", "флегмы", но и пороки духовной природы человека — любострастие, гневливость, омраченность, которые открывают двери воздействию 1080 различных злых духов, вызывающих заболевания. Наряду с такими реальными причинами заболеваний, как воздействие неблагоприятных климатических условий, нерационального режима работы и отдыха, неправильного образа жизни и питания, сохраняется вера в сверхъестественное наказание за нарушение различных бытовых табу, религиозных запретов и норм религиозной морали. От древних верований остается традиция предсказания по многочисленным благоприятным и неблагоприятным приметам. В диагностике болезней сосуществуют рациональные методы и различные виды гаданий и предсказаний. Влияние злых духов, которые мешают здоровью и благополучию человека, устраняется религиозными обрядами. Наряду с верой в колдовство, вредоносную магию служителей различных религий, враждебно настроенных людей и соответствующими рекомендациями из области защитной магии, используются скрупулезные астрологические расчеты, связанные с астрономическими наблюдениями и хронологией*.

___________________________________________________

* Подробнее об этом см.: Герасимова К. М. "О структуре традиционной духовной культуры по материалам тибетских медицинских источников". — Традиционная культура народов Центральной Азии. Новосибирск, 1987, с. 30-68.

В улан-удэнском своде иллюстраций содержание медицинского трактата "Голубой берилл" и опосредованно трактата "Четверокнижие" передано в строгой последовательности по томам, разделам и главам посредством рисунков, снабженных подписями. Эта особенность "изложения" содержания двух больших трактатов по теории и практике медицины определяет приемы "перевода" письменного текста на язык изобразительных знаков, поэтому весь материал свода предстает как целостная система различных средств фиксации и передачи комплекса знаний, полученных в результате эмпирических наблюдений и осмысленных в соответствии с категориями средневекового миропонимания народов Южной и Центральной Азии. Особенности знаковой системы свода иллюстраций заслуживают специального внимания для изучения развития формализованного языка логических абстракций. Знаковость изобразительного языка медицинского источника тесно связана с такими чертами средневекового мышления, как стремление к систематизации, классификации, типологизации, измеренности, сосчитанности. Во всех средневековых науках в странах Центральной Азии в той или иной степени действует метод определения "сущностных признаков" (тиб. mtsНan-nуid), когда любая вещь или явление рассматриваются с позиций анализа — выделения характерных признаков и в аспекте синтеза — совокупности этих признаков, которые определяют сущность вещи или явления. Взаимосвязь методов синтеза и анализа называется учением о мере. Одним термином (тиб. tsНad-ma) обозначены понятия — мера, масштаб, модель и наука формальной логики и диалектики — искусства непротиворечивых доказательств истины, опровержения суждений противника в диспутах. Вместе с тем этот высокий уровень формализованности средневековой науки неразрывно связан с метафизической схоластикой, которая пронизывает и "большие" и "малые" науки в системе буддийской индийской и тибетской духовной культуры, и всю теорию и практику храмового ритуала и бытовой обрядности. <…>

К. М. ГЕРАСИМОВА
"Памятник средневековой культуры Тибета"

<…> Формирование свода иллюстраций, состоящего из 79 листов, связано с именем Шенну Цякпа Чопэль, в то время еще очень молодого монаха, которого деси Сангье Гьяцо приблизил к себе за феноменальную память и трудолюбие. О нем сказано, что всего за пять месяцев он выучил наизусть трактат "Чжуд-ши". Длинный список изученной им тибетской комментаторской литературы, переводных трактатов с других языков показывает, что он, несмотря на свою молодость, был крупнейшим специалистом по медицинской литературе своего времени. Под его портретом на листе 11 улан-удэнского свода (крайний справа в верхнем картуше) говорится: "В момент нераздельность трактата с комментарием осознав, не ленясь содержание их отобразил первый сосуд пути этого Кумара Дхарма". "Путь", о котором здесь говорится, — это "путь рисунков" (то есть традиция иллюстрирования), начатый деси Сангье Гьяцо.

Столь высокую оценку Шенну Цякпа Цепхе заслужил у знаменитого Сангье Гьяцо, видимо, не только за участие в работе над окончательным формированием свода иллюстраций, но иза помощь ему при комментировании "Чжуд-ши". Опираясь на свою обширную память и начитанность. Шенну Цякпа Цепхе сделал отбор из известной в то время литературы наиболее авторитетных и компетентных источников, которые были использованы в "Вайдурья-онбо". Кроме того, значительный объем анонимной информации, находившейся в обороте устной традиции, благодаря ему, был идентифицирован в тексте "Голубого берилла" с указанием на первоисточники.

Работу над сводом иллюстраций Шенну Цякпа Чопэль продолжал и после того, как сам деси Сангье Гьяцо несколько отстранился от нее, завершив написание трактата "Вайдурья-онбо". В нем автор отмечает, что после того как работа над текстом была завершена, осталась груда неразобранных листов иллюстраций высотой "с сиденье", заняться которыми он не мог из-за отсутствия времени. Видимо, здесь находились все черновые эскизы, наброски и различные варианты, накопившиеся в процессе работы. Шенну Цякпа Чопэль скомпоновал из этого материала свод из 79 листов, придерживаясь текста трактата "Вайдурья-онбо". Эту работу он завершил в 1688 году, и в результате большой кропотливый труд группы тибетских медиков и художников под руководством ученого-энциклопедиста деси Сангье Гьяцо по составлению свода иллюстраций к его знаменитому медицинскому трактату "Вайдурья-онбо" был завершен.

Что касается художника или художников, создавших иллюстрации, источники содержат очень скудную информацию. В колофоне трактата "Вайдурья-онбо" упоминается некий Норбу-Чжамцо из Лхобрага, который "рисовал тушью контуры", и житель Лхасы Гэньен, который, вероятно, был живописцем, поскольку о нем сказано "наносил краску". эти два художника создали иллюстрации для первого варианта свода, состоявшего из 60 листов. Норбу-Чжамцо, вероятно, был профессиональным гравером, ему принадлежат прекрасные иллюстрации к ранее изданному астрологическому труду деси Сангья Гьяцо под названием "Вайдурья-карпо". Возможно, что в той груде таблиц высотой с "сиденье" были иллюстрации, выполненные и другими художниками. <…>

Д. Б. ДАШИЕВ
"Традиция иллюстрирования медицинских текстов в Тибете"
ООО "Издательство АСТ-ЛТД"
366720, РИ, г. Назрань, ул. Фабричная, 3.
Электронные адреса:
http://WWW.AST.RU
E-mail: AST@РOSTMAN.RU

Капитальный труд в медицине Тибета «Вайдурья-онбо» Дэсрид-Санчжяй-Чжамцо был дополнен уникальным «Атласом тибетской медицины», иллюстрированный цветными рисунками.

«Атлас тибетской медицины» был выполнен тибетским врачами, художниками по заказу Дэсрид-Санчжяй-Чжамцо в Сэртог-манба - это медицинский монастырь, находящийся в восточном Тибете. Полностью комплект книги состоит из семидесяти семи листов, размер листа составляет 81,5×66,5 см., в них насчитывается больше 10000 рисунков.

Очень интересная история происхождения данного «Атласа». Как указывалось выше, эта книга была изготовлена неизвестными художниками по заказу Дэсрид-Санчжяй-Чжамцо в Тибете.

По мнению одного из ученых, атлас был вывезен из восточного медицинского монастыря Сэртог-манба бурятским ламой, лекарем Ширабом Сунуевым, где он больше десяти лет (конец 19-го начало 20-го века) занимался изучением тибетской медицины.

Книга по примерным данным до 1926 года хранился в Цугольском дацане, а далее, по просьбе А. Доржиева (хамба-лама), настоятелем Цугольского дацана Ганжарва-гэгэн, был передан в Ацагатский медицинский дацан. В 1936 году атлас тибетской медицины был найден и передан в фонды Республиканского краеведческого музея г. Улан-Удэ, где он и хранится. П. Балданжапов пишет: «В настоящее время мы не имеем сведений о наличии полного комплекта «Атласа» в какой-либо стране.

Из некоторых источников стало известно, что в библиотеке Калифорнийского университета имеется 12 картин «Атласа тибетской медицины». Данные рисунки являются копиями с оригиналов, находившихся в буддийском монастыре в г. Пекине, и были привезены в 1947 году в США. Известным тибетологом и синологом Ф. Лессингом. В конце 50-х годов данные двенадцать картин были опубликованы Леверкузене издательством «Бауэр» с предисловием Ильзы Вейт. Ильза Вейт преподавательница истории медицины Чикагского университета США». Эти же рисунки повторно издавались в конце 60-х годов в Париже с предисловием Пьера Хурара – профессор медицинского факультета Парижского университета. В предисловии указанных изданий не говорилось, все ли картины скопированы Фердинандом Лессингом.

Полный комплект иллюстраций к «Вайдуья-онбо» состоит из 77 картин. В нашем комплекте, к сожалению, нет картины №62. Каждый лист (плакат) иллюстрирует одну или несколько глав. На листе размером в 65*88 см (по внутренней рамке) помещается от 7–9 до 170–180 рисунков. На верхней части каждого листа имеется надпись на тибетском языке, указывающая на то, к каким частям, главам или разделам относятся иллюстрации в целом.

Если один лист иллюстрирует несколько глав, что обычно и наблюдается, то перед рисунком или группой рисунков, относящихся к одной главе, в желтом прямоугольнике дано название и порядковый номер этой главы, а иногда и раздела, когда глава большая. Каждый рисунок снабжен надписью. Такова краткая характеристика этой удивительной и ценной книги. Этот «Атлас» представляет интерес не только с медицинской точки зрения, но и является ценнейшим памятником тибетской культуры, ибокартины и тексты содержат массу этнографических подробностей, относящихся к жизни и быту тибетского народа, его мировоззрению.

Текстологические исследования «Атласа» в последние годы показали, что авторами при нумерации листов была допущена ошибка, вместо №62 был поставлен №63. Поэтому следует считать, что общее количество картин составляет не 77 а 76. Ныне существует изданный перевод текста «Атласа» с соответствующими комментариями.

В Тибете

Именно он написал в 1688-1689 гг. трактат "Голубой берилл" - комментарии к фундаментальному своду медицинских знаний "Чжуд-ши". Мудрость и польза этого учения сравниваются с блеском драгоценного камня Тибета, божественного берилла - Вайдурья .
Дэсрид Санчжяй Чжамсо пишет: "Создавая комментарии к "Чжуд-ши", я постарался показать себя как ткач и проявить все искусство пальцев, чтобы сущность смысла "Чжуд-ши" осветить в зримом, наглядном обличии (как рисунки) на основах полотна красочной ткани".
Когда создавались эти цветные иллюстрации, их показывали многим ламам-медикам, знатокам, чтобы обнаружить и устранить ошибки. На составление полного свода иллюстраций ушло несколько лет, сначала было создано 50 листов, затем их дополнили до 62. А в главной и последней своей работе - труде по истории тибетской медицины "Кхогбуг" (1703 г) Дэсрид Санчжай Чжамцо называет окончательное число - 79 листов иллюстрированного свода, получившего название Атласа тибетской медицины. Этот оригинальный Атлас сохранился, о чем немногие сейчас знают, поскольку распространилась версия, что он погиб во время китайских погромов в Тибете в 60-70-е гг XX века. Большинство ученых и лам в России считают, что судьба его неизвестна. Однако буддолог, д-р ист.н., Н.Л.Жуковская пишет: "Я знаю лишь одного человека в России, который не только видел, но и держал в руках листы тибетского оригинала Атласа тибетской медицины, находясь в 1991 году в Лхасе в научной командировке по приглашению тибетского Центра медицины и астрологии - это Н.Д.Болсохоева, научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Бурятского научного центра СО РАН. Она - один из ведущих современных специалистов по источниковедению тибетской медицины".
В XX веке ряд листов Атласа был перерисован заново, в связи с совершенствованием медицинских знаний. Кое-что в листах Атласа было уточнено. Некоторые листы плохо сохранились от частого использования, и возникла необходимость их обновить. Джампа-Принлэй, врач Центра медицины и астрологии г.Лхаса: в это же время появляется последний по счету 80-й лист, представляющий собой "тханку преемственности лам, входящих в число могущественных знатоков, приобретших известность в истории медицины".
"Атлас тибетской медицины" представляет интерес как с научной точки зрения, так и с культурологической, поскольку является ценнейшим памятником тибетской культуры. Рисунки и тексты в нем содержат массу этнографических подробностей, относящихся к жизни и быту тибетского народа, его мировоззрению.
С "Атласа" на протяжении истории его существования были сделаны только несколько копий. Считается, что наиболее полная из трех дошедших до нас копий этого раритета, существующих в мире, сделанная в 19 веке, и известная как "Атлас тибетской медицины", является государственной собственностью Российской Федерации и более 60 лет хранится в Национальном музее Республики Бурятия .

В Бурятии

Трактат "Вайдурья-онбо" издания печатни Агинского дацана "Дэчен Лхундублинг" по объему превышает "Чжуд-ши" почти в три с половиной раза.

В этом трактате подробно раскрывается значение условных аллегрических слов и выражений, специальных терминов и понятий, дополнены главы, касавшиеся лекарственных средств и методов терапии.

Атлас тибетской медицины в Бурятии состоит из 76 листов, размер одного такого листа 81,5 х 66,5 см, в них содержится более 10 000 рисунков.

Каждый лист иллюстрирует одну или несколько глав трактата и вмещает от 7 до 180 рисунков. Все иллюстрации выполнены в едином формате и композиции, одинакового размера, в традиционной технике свитковой живописи тханка на грунтованном льняном полотне минеральными красками.
На верхней части каждого листа есть надпись на тибетском языка, указывающая на то, к каким частям, главам или разделам трактата "Голубой берилл" относятся иллюстрации. Каждый рисунок снабжен надписью.

Н.Л.Жуковская: "История появления этой копии до сих пор окутана тайной, в ней больше предположений, чем известных во всех подробностях фактов. Вероятнее всего, что копия Атласа была заказана и оплачена Агваном Доржиевым (1853-1938 гг), одним из семи учителей Далай-ламы XIII".
Существует мнение, что "Атлас тибетской медицины" был привезен в Россию бурятским эмчи-ламой (врачом) Ширабом Сунуевым, который более 10 лет изучал тибетскую медицину в Восточном Тибете в монастыре Сэртэб-манба.
"Атлас" предположительно до 1926 года хранился в Цугольском дацане . Затем по просьбе Агвана Доржиева настоятель Цугольского дацана Ганжарва-гэгэн передал "Атлас" в Ацагатский дацан , центр тибетской медицины.
В то время в обоих этих буддийских монастырях имелись манба-дацаны - медицинские факультеты, где обучались основам тибетской медицины будущие эмчи (врачи, лекари) и Атлас использовался как пособие при обучении.

В 30-е годы в период антирелигиозной политики в России все дацаны закрыли, а реликвии попали в музеи или были уничтожены.

"Атлас тибетской медицины" чудом уцелел. Когда в 1936 году пришел черёд закрытию Ацагатского дацана и ликвидации его имущества, один из лам сумел спрятать Атлас в тайнике. Чтобы оградить этого ламу от опасности и сохранить Атлас, в том же году большой знаток сокровищ и раритетов бурятского буддизма Ж.Ж.Жабон уговорил отважного спасителя Атласа, передать этот свод иллюстраций в музей. В то время Ж.Жабон занимал должность ответственного инструктора Союза воинствующих безбожников. Лама согласился, и Атлас был передан в фонды Республиканского краеведческого музея г.Улан-Удэ. С того время и по настоящее место пребывания Атласа не менялось. Менялось лишь название музея: с 1937 г. он назывался Антирелигиозным музеем, позднее, в начале 1950-х гг, он был переименован в Краеведческий музей и уже в годы перестройки - в Музей истории Бурятии им. М.Н. Хангалова. Со временем Атлас был введен в научный оборот в качестве источника по изучению тибетской медицины. В 1968 году в Бурятском филиале СО АН СССР под руководством П.Б. Балданжапова была создана группа по изучению наследия индо-тибето-монгольской медицины, в которую вошли врачи, ботаники, востоковеды-тибетологи и монголоведы, а также эмчи - ламы-медики, вернувшиеся в тому времени из тюрем и лагерей. Н.Л.Жуковская: "Прибывшие из мест заключания ламы не имели права жить не только в столице республики, г.Улан-Удэ, но даже в своих родных селах. Их приходилось отыскивать на дальних окраинах, привозить в город, чтобы они смогли дать консультацию, а затем они должны были возвращаться назад. Большинство лам консультировало ученых бесплатно, но некоторых со временем все-таки удалось оформить на работу в БФ СО АН СССР в качестве младших научных сотрудников.
По мнению П.Б.Балданжапова, в его время не было "сведений о наличии полного комплекта ранних копий "Атласа" в какой-либо другой стране, кроме России. В библиотеке Калифорнийского университета имеется 12 картин, копий с оригиналов, находившихся в буддийском монастыре г.Пекин, которые были привезены в 1947 году в США тибетологом и синологом Ф.Лессингом".

Буддийская святыня России

Литература:
Санджей Гьямцо. Атлас тибетской медицины "Голубой берилл", Галарт, 1998 г.
Жуковская Н.Л. Атлас тибетской медицины на перекрестке религии и политики//О буддизме и буддистах: Статьи разных лет, 1969-2011. М.,"Ориенталия", 2013. С.188-212.

Атлас тибетской медицины начал путешествие за пределы Бурятии . Весь первый месяц нового года высокоточная копия атласа (все 76 листов), изготовленная благотворительным фондом «Жамсаран», экспонировалась в выставочном центре имени Виталия Рогаля (филиал Музея истории города Иркутска) в Иркутске. А в первый день Сагаалгана, праздника Нового года по лунному календарю, эта передвижная выставка открылась уже в Национальном музее Усть-Ордынского Бурятского округа. Директор фонда «Жамсаран» Биликто Дугаров и Цымжит Санжа-Ешин, племянница ламы Шираба Сунуева, рассказали «Новой Бурятии» историю атласа, вывезенного с риском для жизни ламой Сунуевым в конце XIX века из Тибета .

«Кочевая выставка»

Как сообщил Биликто Дугаров, который организовал выставки атласа в Иркутске и Усть-Орде, за время экспонирования передвижной выставки в Иркутске (с 29 декабря 2010 года по 31 января 2011 года) с бесценным раритетом буддийской медицины, философии и искусства познакомились сотни посетителей. Не меньший интерес к Атласу тибетской медицины проявили жители поселка Усть-Ордынский, где выставка работает с 3 февраля.

Проект передвижной выставки фонда «Жамсаран» представляет первый полный показ «Атласа тибетской медицины» в Байкальском регионе за пределами Улан-Удэ. С марта 2011 года выставка выедет за пределы «этнической Бурятии» и продолжит свое путешествие по городам Сибири и Центральной России. Начиная с первых экспозиций в Цугольском, Иволгинском дацанах , музеях Читы и Агинского, на «кочевой выставке», помимо атласа, демонстрируются портреты известных бурятских деятелей, имеющих отношение к тибетской медицине и вообще к Тибету – Агвана Доржиева, братьев Сультима и Жамсарана (Александра) Бадмаевых. Но особое место на выставке занимает фото не столь известного широкой публике эмчи-ламы Шираба Сунуева.

Неизвестный лама Шираб Сунуев.

Это в наше время тибетцы открыты миру и выдают всем когда-то секретные знания. Множество современных учителей буддизма, включая самого Далай-ламу, путешествуют по миру, читают лекции по буддийской философии и этике, а тибетскую медицину изучают даже в некоторых светских вузах. Во времена же Шираба Сунуева все это невозможно было представить. Тогда буряты, калмыки и монголы, в отличие от других иностранцев, имели возможность свободно въезжать в Тибет, жить и учиться в буддийских дацанах. Однако те из них, кто уже изучил философию буддизма и захотел вернуться на родину, могли сделать это только с риском для жизни и свободы. До сих пор в среде бурятских буддистов передают из уст в уста истории, подобные той, которую рассказал племяннице Шираба Сунуева, 70-летней Цымжит Санжа-Ешин, один из ее братьев, учившийся в Тибете.

– Эмчи-ламы из Бурятии и Монголии, закончив обучение в Тибете, могли свободно уезжать домой и приезжать обратно в Тибет. Но у лам, которые обучались философии, все было по-другому, – рассказывает племянница Шираба Сунуева. – Мой брат говорил мне, что, если бурят или монгол хотел вернуться, его тибетцы убивали. Обычно к буряту или монголу, изучавшему философию, приставляли тибетца, который становился впоследствии его хорошим другом. Так один лама-бурят сказал своему другу-тибетцу, что завтра он отправляется из Тибета домой. Он сделал вид, что лег спать, но вместо себя положил муляж. Ночью этот тибетец зашел к нему и воткнул нож в «спящего». Вот к таким ухищрениям приходилось прибегать бурятам, которые хотели выбраться из Тибета.

У Шираба Сунуева в этом смысле была другая ситуация. Вывоз медицинских знаний хотя и не приветствовался, но «контрабандой» не считался. Деятельный агинец использовал возможность свободного «въезда и выезда» в Тибет для другого, не менее рискованного «проекта» – нелегального изготовления копии сборника иллюстраций к «Вайдурья-онбо» и вывоза этой копии за рубеж. Эту «операцию» курировал сам Агван Доржиев, могущественный советник и духовный учитель молодого Далай-ламы XIII, поднявшийся по иерархической лестнице в Тибете благодаря природному уму и дипломатии, а также при помощи денег русского МИДа в рамках так называемой «доктрины Бадмаева» в отношении Китая и Тибета. Личный врач императорской фамилии Петр Бадмаев очень сильно влиял на восточную политику России.

И даже несмотря на высокое «прикрытие», если бы тибетские власти узнали, чем занимается в монастыре Сэртог-мамба старательный «ученик» из далекой Аги, то минимальным наказанием для него было лишение его головы. В прямом (физиологическом) смысле этого слова. Тем не менее на протяжении нескольких лет Шираб Сунуев, движимый патриотической идеей «добыть» иллюстрации к медицинскому учебнику для будущих эмчи-лам в России, под носом у тибетских учителей медицины изготавливал копии иллюстраций к «Вайдурья-онбо». Позже эти копии получили в России название «Атлас тибетской медицины».

Как вывозили атлас

Для этого Ширабу Сунуеву необходимо было подкупить художников тибетцев, которые срисовали бы атлас, найти столько денег в России, чтобы богобоязненные ламы взялись бы за это, невзирая на угрозу лишиться головы в этой жизни и кармические последствия этого «смертного греха» в будущем. Шираб Сунуев не один раз в течение нескольких лет пробирался через три границы из Тибета в Россию и обратно для того, чтобы доставлять деньги, собранные на родине на изготовление копии атласа. Эти деньги Шираб Сунуев собирал с земляков, прихожан Цугольского дацана.

– Однажды в пустыне Алашани Шираба Сунуева, идущего пешком, встретил один монгол. Шираб долгое время не ел, не пил и был сильно изнурен, – рассказала «Новой Бурятии» одну из историй, связанных с атласом, Цымжит Санжа-Ешин. – Монгол пригласил его к себе, накормил, напоил. Жена монгола сильно болела, у нее был раздутый живот…

Шираб Сунуев по пульсу поставил ей диагноз, определив, что у нее больная печень. У него с собой были лекарства. Он дал их мужу этой женщины, рассказал, как их нужно употреблять. На обратной дороге, собрав на родине деньги, он возвращался тем же путем. Когда заехал к этому монголу Жамсарану, жена того уже поправилась и стала здоровой, цветущей женщиной. Шираб ее вновь продиагностировал, дал еще лекарств. В благодарность монголы снабдили его едой в дорогу и дали верблюда. Этот верблюд очень пригодился Ширабу Сунуеву, когда он вывозил Атлас тибетской медицины из Тибета! Самые ценные, на его взгляд, листы атласа он нес в свернутом виде на груди.

Во сколько агинским бурятам, осуществившим операцию «контрабанды» атласа в Бурятию, обошлось изготовление и доставка раритета, точных сведений нет. Сегодняшние ламы говорят о том, что художники-ламы, нелегально «срисовавшие» атлас в монастыре Сэртог-мамба, обеспечили безбедную жизнь своим семьям на несколько поколений вперед. Шираб Сунуев же несколько раз в течение 90-х годов XIX века доставлял в Тибет целые партии золота, серебра и имущества для оплаты художникам.

– Он собирал много денег и имущества и увозил все это в Тибет. Тогда машин не было, поездов не было. Ширабу Сунуеву нужно было преодолевать горы, реки, степи и пустыни. Когда пешком, когда на верблюдах или волах. Он мерз, изнывал от зноя и жажды. На обратном пути из Тибета Шираб Сунуев заезжал к моему отцу. Отец спрашивал его: «Что это вы везете»? Тот отвечал, что это дело всей его жизни и что теперь у нас в России даже «глупые» ученики с помощью атласа смогут стать хорошими эмчи-ламами!

Укол шилом и «владыка смерти»

– Гылык-Нима-лама рассказывал, что однажды Шираб Сунуев увидел в степи завернутое в белую ткань тело якобы похороненного человека (просто оставить тело в степи на съедение диким животным – один из ранее бытовавших способов захоронения. – С.Б.), – говорит Цымжит Санжа-Ешин, племянница Шираба Сунуева. – Ткань была измазана кровью. Шираб Сунуев сказал сопровождающему его ламе, что завернутая в нее беременная женщина жива. Он отправил своего спутника на поиски людей, которые оставили здесь «покойницу», а сам стал осматривать больную. Когда родственники женщины на телеге и верхом на лошадях примчались к месту «захоронения», женщина уже была жива, а Шираб Сунуев держал на руках только что родившегося у этой женщины ребенка. Шираб Сунуев уколол шилом в безымянный палец женщины. Так делают, когда хотят, чтобы хозяин смерти на время отпустил человека. Женщина «ожила» и родила мальчика!

С шилом и беременной женщиной связана и еще одна история про Шираба Сунуева.

– Однажды он осматривал роженицу. Женщина находилась в предсмертной агонии. Осмотрев ее, Шираб Сунуев попросил принести ему шило. Этим шилом он ткнул роженице в живот, и после этого укола она ожила – у нее изменился цвет лица и постепенно она пришла в норму. Когда Шираба Сунуева спросили о том, что же произошло, он рассказал следующее. Лама каким-то образом увидел, как младенец, который находится в утробе матери, схватился рукой за одну из ее внутренних артерий и пережал ее. От этого мать почувствовала себя плохо, посинела и стала умирать. После того как Сунуев уколол шилом кулачок младенца, тот разжал руку, кровоток у матери восстановился и она выздоровела, – так передает историю о Ширабе Сунуеве директор благотворительного фонда «Жамсаран» Биликто Дугаров.

Шэнэхэн, Шэнэхэн…

Родственники Шираба Сунуева рассказывают, что в 20-е годы, не став терпеть притеснения со стороны советских властей и опасаясь репрессий со стороны коммунистов, он вместе со многими земляками эмигрировал в Китай. Некоторое время он жил в местности Шэнэхэн во Внутренней Монголии, куда перекочевало много семей агинских и хоринских бурят. Эти кочевники-«эмигранты», сохранившие до сих пор чистую бурятскую речь и свою письменность (старомонгольское вертикальное письмо) основали в Китае известную во всем мире общину шэнэхэнских бурят.

Однако, прожив несколько лет в Шэнэхэне, Шираб Сунуев вернулся в Россию . Его друг Сандан-лама, у которого здесь в Бурятии заболел духовный учитель, уговорил Шираба Сунуева съездить на родину для того, чтобы вылечить его гуру. Известного к тому времени эмчи-ламу многие люди упрашивали остаться в безопасном тогда Китае. Но он сказал, что не может отказать другу, и поехал.

Необычный узник ГУЛага

Когда при пересечении советской границы его вместе с другом взяли энкавэдэшники, у обоих лам не было паспортов. Так Шираб Сунуев попал в советский ГУЛаг. Сохранились свидетельства о том, что сидел он в Верхнеудинской тюрьме НКВД.

– В тюрьме он лечил всех – и заключенных, и надзирателей, и сотрудников НКВД. Его помощь была настолько эффективной и реальной, что для Шираба Сунуева в тюрьме был создан фактически особый режим, его же надсмотрщики давали ему большие поблажки. Условия у него по сравнению с другими заключенными были очень хорошими, не было таких ограничений, как у других, и хотя лама Шираб Сунуев находился в заключении, он мог относительно свободно передвигаться в пределах тюрьмы. Единственное, что ему не позволялось, это выходить за территорию тюрьмы, – рассказал Биликто Дугаров.

Среди буддийского духовенства ходит легенда о том, как закончил эту свою жизнь лама Шираб Сунуев. Однажды в Верхнеудинскую тюрьму прибыл высокий чин НКВД. Увидев, что один из заключенных находится в таком привилегированном положении, «гражданин начальник» пришел в бешенство и топором перебил ноги Ширабу Сунуеву, «чтобы он не убежал». От полученной травмы Шираб Сунуев, которому было к тому времени 70 лет, скончался. По словам его племянницы, это произошло в 1930 году.

Дело жизни

«Дело жизни» Шираба Сунуев, иллюстрации к медицинскому трактату «Вайдурья-онбо» (все 84 листа), оставались к тому времени в Цугольском дацане и продолжали активно использоваться при обучении лам-медиков. В бывшем Музее истории Бурятии (с недавнего времени Национальном музее РБ) сохранились рисунки бурятских хувараков, т.е. учеников в монастырях, сделанные ими в процессе такого обучения. Одним из учебных заданий в медицинской дацанской школе было перерисовать изучаемый лист иллюстраций. Некоторые из этих многочисленных рисунков представляют собой настоящие картины, сделаны довольно искусно. В свое время этот факт давал повод музейным исследователям говорить о существовании некоей «бурятской копии» атласа. То есть, копии с копии.

Напомним, что оригиналы иллюстраций к «Вайдурья-онбо» по-прежнему находятся в Тибете и не известны европейским ученым. В научном и культурном обороте в «свободном мире» сегодня находятся лишь те широко известные копии иллюстраций, которые были сделаны тибетскими ламами-художниками по заказу Шираба Сунуева и тайно вывезены в Бурятию. В 1935 году эти иллюстрации были конфискованы чекистами у буддистов. В хранилище Антирелигиозного музея, куда экспроприаторы сдавали уцелевшее после варварского разгрома буддийских дацанов и православных церквей храмовое имущество, эти иллюстрации поступили под названием, данным им чекистами при изъятии из Цугольского дацана. Тогда во время описи изымаемого имущества эти иллюстрации были записаны как «Атлас медицинский 84 штуки». Позднее с легкой руки музейных работников, в первую очередь, известной исследовательницы Ксении Герасимовой, эти листы иллюстраций получили название «Атлас тибетской медицины».

В настоящее время из поступивших в музей 84 листов сохранились лишь 76. «Бесследно» исчезли очень важные последние семь листов (с 78-го по 84-й) и почему-то 62-й по счету лист атласа. Нумерация оставшихся листов оканчивается на листе №77. Напомним, что во время нашумевшего вывоза Атласа тибетской медицины в США для проведения первого коммерческого экспонирования шедевра публике показали только 40 листов из 76-ти.

«Передвижное» пособие для «глупых» учеников

Впервые общественность смогла ознакомиться со всеми 76-ю листами Атласа тибетской медицины только в марте прошлого года, когда в Музее истории Бурятии прошла первая в его истории публичная выставка, где атлас экспонировался полностью. После этого Музей истории Бурятии совместно с благотворительным фондом «Жамсаран» при помощи современного оборудования оперативно изготовил качественную высокоточную копию атласа, которая с июля прошлого года выставляется на передвижной выставке. Пока в пределах этнической Бурятии.

– В прошлом году мы с моим другом Баиром Жамсоевым специально для создания высокоточной копии Атласа тибетской медицины и показа его в городах России, Москве и Петербурге создали благотворительный фонд «Жамсаран». Благословение на реализацию этого проекта мы получили от Пандит Хамбо-ламы Дамбы Аюшеева , – сообщил директор фонда Биликто Дугаров. – После Улан-Удэ, Цугольского и Иволгинского дацанов, Агинска, Читы и Иркутска наша передвижная выставка переехала в Усть-Орду, где пробудет до конца февраля. Во всех местах мы организовываем выставки совместно с Буддийской традиционной сангхой России и местными государственными музеями. В поселке Усть-Ордынский нам помогает настоятель местного дацана лама Саян Гунтупов, который сообщил нам, что выставка вызвала у иркутских бурят интерес гораздо больший, чем мы ожидали.

Кроме широкого общественного резонанса, доступный для всех Атлас тибетской медицины изменил в некотором роде и процесс обучения лам-медиков. Знатоки тибетской медицины утверждают, что все ученики, изучающие эту древнюю науку врачевания, делятся на четыре категории:

- «Талантливым» студентам для того, чтобы постичь эту науку, достаточно изучить первый из четырех томов «Чжуд-ши». Такие ученики в общей массе составляют 1–2%.

- «Одаренные» студенты изучают полностью два тома этого источника.

- «Обычным» студентам для того, чтобы стать эмчи-ламой, нужно проштудировать целых три тома «Чжуд-ши».

И, наконец, «глупые» студенты, которые составляют подавляющее большинство учеников, обязаны изучить не только все четыре тома древнего медицинского трактата, но и все иллюстрации к нему.

Как сообщил «Новой Бурятии» ширетуй Ацагатского дацана Тарба Доржиев, недавно изданная учеными брошюра «Атлас тибетской медицины в культурном пространстве Центральной Азии» фальсифицирует историю буддизма в Бурятии.

В издании анализируется уникальный памятник тибетской культуры «Атлас тибетской медицины», который находится в Музее истории Бурятии им. М.Н. Хангалова. Такое резкое заявление Тарба-ламы связано с тем, что, по его мнению, в издании принижается роль Агвана Доржиева.

– В данном издании ученые стараются принизить вклад видного религиозного деятеля Агвана Доржиева в создание копий «Атласа тибетской медицины», – заявил Тарба Доржиев.

Также он предостерег читателей издания:

– Жители Бурятии, будьте осторожны, таким образом ученые хотят стереть имя Агвана Доржиева из памяти бурятского народа. Но это им не удастся.

По словам Тарбы Доржиева, в данной книге отражено отрицательное отношение руководителя сангхи к Ацагатскому дацану и выходцам из него.

– Это параноидальная «девичья ревность» к прошлому нашего дацана. Выходцы из Ацагатского дацана внесли значительный вклад в историю тибетского, монгольского буддизма и распространения его в целом по России, – отметил Тарба Доржиев. – Дамба Аюшеев называет Агвана Доржива и нас раскольниками, хотя на самом деле он сам является главным раскольником буддизма в Бурятии.

В настоящее время Ацагатский дацан не входит в состав Буддийской традиционной сангхи России, резиденция которой находится в Иволгинском районе.

Издание «Атлас тибетской медицины в культурном пространстве Центральной Азии» вышло в текущем году под руководством кандидата филологических наук, старшего научного сотрудника отдела философии, культурологии и религиоведения ИМБТ СО РАН Натальи Болсохоевой и ширетуя МРО Хойморского буддийского дацана «Бодхидхарма» Владимира Шаглахаева (Даши-лама).

По словам Тарбы Доржиева, раскол начался в период вывоза «Атласа тибетской медицины» на реставрацию за границу. В 1998 году атлас был вывезен на выставку в США. Ламы из Буддийской традиционной сангхи России не были уверены в том, что атлас после зарубежного турне вернется на родину. Они настаивали на передаче атласа в церковную собственность, обосновывая свое требование тем, что 76 листов иллюстраций приобретались в XIX веке в Тибете бурятскими ламами на деньги, собранные паствой.

Из-за противоречий между буддийскими священнослужителями и руководством республики возник конфликт. Хамбо-лама Дамба Аюшеев подверг резкой критике действия властей Бурятии, назвав вывоз атласа в США «трагедией для священнослужителей и верующих». Дело дошло до прямого столкновения сил правопорядка с ламами. Однако в то время не все ламы поддержали хамбо-ламу, часть поддержала идею вывоза святыни для блага всех людей.

– В этот момент между представителями буддизма в Бурятии произошел некий раскол. Атлас нужно воспринимать как учебно-наглядное пособие, созданное для блага всех людей. Все, что создается в буддизме, направлено на благо других. Это достояние всех людей, не следует относиться к атласу, как к собственности. У нас с традиционной сангхой России взгляды расходятся не только по поводу атласа, но и в целом по развитию буддизма в Бурятии и в России, – отметил Тарба-лама.

После демонстрации и реставрации в Америке атлас благополучно вернулся на родину. Отреставрированные в США за счет американской некоммерческой корпорации «Про-культура» листы позволяют экспонировать памятник культуры федерального значения без ущерба для его сохранности. В настоящее время музейные работники хранят атлас в отдельных шкафах, в соответствующих условиях, поддерживая в хранилище оптимальный температурно-влажностный режим.

Напомним, что копии «Атласа тибетской медицины» хранятся в фондах Музея истории Бурятии имени М.Н. Хангалова с 1936 года. В конце XIX века копии были привезены в Бурятию эмчи-ламой из Цугольского дацана Ширабом Сунуевым. Сначала атлас хранился в забайкальском Цугольском дацане, а затем, в 1926 году, был передан в Ацагатский музей. Необходимо отметить, что заказчиком этих копий в конце XIX века был известный религиозный и политический деятель Бурятии, наставник Далай-ламы XIII Агван Доржиев. Они были созданы в тибетском монастыре. После изъятия из дацана атлас побывал еще в двух музеях.

Оригинал «Атласа…» был создан в 1687 году, как иллюстрации к четырехтомному медицинскому трактату «Чжуд-ши». Атлас представляет собой сборник иллюстраций из 76 одноформатных таблиц к одному из тибетских медицинских трактатов XVII века. Он является памятником культуры федерального значения. В «Атласе тибетской медицины» содержится описание основ клинической медицины, методов диагностики, лечения. В основном все работы анонимны. Иллюстраторам удалось отразить в своих рисунках широкую панораму средневековых естественно-научных и философских представлений о физической, духовной и социальной природе человека. По иллюстрациям можно изучать образ жизни, материальный быт, внешний вид, нравы, религиозные представления тибетцев ХVIIвека.